Владимерский централ
Небо в клеточку
Внешне фасад централа, обращенный на одну из главных улиц Владимира, мало чем отличается от соседних зданий. Это вытянутое метров на 150 в длину двухэтажное здание старинной застройки, чем-то напоминающее больницу или провинциальную гостиницу. Но едва минуешь проходную со сложной системой входа, как в просторном, закатанном в серый асфальт внутреннем дворе открываются массивной кладки тюремные корпуса, ограниченные по периметру постами с современной системой сигнализации и охраны.
Всего корпусов четыре, из них три режимных для содержания заключенных и один больничный. Самый старинный – «Польский», получивший свое название от пребывания в нем повстанцев-поляков, участвовавших в восстании 1861 года.
В наши времена во внутреннем облике централа немногое изменилось. По-прежнему на окнах прочные решетки, лишь дубовые двери заменены на металлические. Прогулки заключенных традиционно проходят во внутреннем дворике с зарешеченным небесно-голубым потолком. Полагают, что именно отсюда и пошло печальное выражение «небо в клеточку».
Немного истории
Построенный на знаменитом Владимирском тракте – дороге страданий, ведущей из Москвы в Сибирь, – Владимирский централ стал ближайшим и наиболее крупным пересыльным пунктом, расположенным рядом со столицей. Продолжая традиции Екатерины II, Николай I утвердил «Положение о владимирской арестантской роте», и полвека спустя, в 1906 году, царское правительство приняло решение о преобразовании централа во «Временную каторжную тюрьму». Здесь содержались и политзаключенные, в том числе легендарный советский командарм Михаил Фрунзе, осужденный по уголовной статье к смертной казни. Ходит легенда, что Фрунзе бежал из централа. Но это не так. Хотя он и готовился к побегу, но удачно осуществил его из другого места – здания губернского суда, что находится на Соборной площади Владимира.
C 1918 года Владимирская тюрьма стала политизолятором для лиц, участвовавших в антисоветских выступлениях. С середины тридцатых годов с ужесточением карательной политики государства централ превратился в особую тюрьму НКВД, а в сороковых годах перешел в ведомство Госбезопасности СССР